понедельник, 11 декабря 2017 г.

Довольно почетное поражение

Как часто бывает в романах Мердок в начале тут мало что происходит.
Герои ведут разговоры, из которых мало-помалу вырисоваются отношения между ними. Я часто спрашиваю себя - говорят ли так настоящие, не книжные англичане, и прихожу к выводу, что скорее всего нет.

Но вот перевернув 164 страницы, мы, наконец, попадаем в ситуацию, в которое мерное течение романа просто взрывается, благодаря импульсивным действиям героини.
Морган приходит на квартиру к Джулиусу, молит его о любви, сбрасывает с себя одежду и голая устраивается в его постели. Джулиус в ответ берет ножницы и разрезает всю ее одежду на мелкие ленты и уходит. Через некоторое время приходит Саймон и Морган уговаривает его отдать ей его одежду, всего на час, как она уверяет, она переоденется и привезет его костюм назад. Саймон соглашается и вот в одних трусах он бродит по пустой квартире, затем устраивается на диване и засыпает. Возвращается Джулиус и обнаруживает у себя в квартире Саймона.

Ситуация, конечно, искусственная, но выписана так реалистически сильно, что невольно говоришь себе: а почему бы и нет? ))

воскресенье, 10 декабря 2017 г.

разговоры Морган и Джулиуса

- Ты мог бы рассказать мне о ДНК.
- Ты не хочешь ничего знать о ДНК. Как и у многих других ученых дам, поверхностная интеллектуальная болтовня для тебя - лишь средство обольщения.
- Так позволь мне обольстить тебя!

Айрис Мердок "Довольно почетное поражение"

среда, 6 сентября 2017 г.

Джотто этс

Стендаль о Джотто: ... Джотто, приводивший в безграничный восторг своих современников, отовсюду в Италии получал приглашения; его картины - евангельские сцены, которые он не стеснялся повторять в разных местах почти без изменений. Их резко отличает известная симметрия, нравящаяся просвещенному ценителю, а особенно менее угловатый рисунок и более нежный колорит, чем у его грубых предшественников. Эти тонкие руки, эти заостренные книзу ноги, эти скорбные лица, эти испуганные глаза - остатки варварства, занесенного из Константинополя, - исчезают мало-помалу. Я нахожу, что лучшие из его работ - те, что поменьше...
Стендаль не всегда последователен, то он расписывает талант Джото, то закапывает его в землю одним беспощадным предложением, типа "я охотно допускаю,что картины Джотто могут не доставлять удовольствия". Джулиан Барнс, кстати, очень пристально анализирует отношение Стендаля к Джотто и уличает француза в том, что тот писал в дневниках одно, а в книгах другое. В частности, Барнс не верит, что Стендаль при осмотре Санта-Мария-дель-Фиоре был настолько потрясен ее красотой, что испытал катарсис и упал в обморок. Ну чтож, очень может может быть, французы всегда были склонны приукрасить реальность. Тем не менее, восприимчивые люди при встрече с выдающимися памятниками итальянского Возрождения и в самом деле способны испытать сильнейшие эмоции.

суббота, 17 июня 2017 г.

Генри и Катон

Дочитал роман Мердок "Генри и Катон" и то и дело мысленно  возвращаюсь к нему. Смешно, но этот роман воздействовал на меня довольно сильно, Мердок поднимает в нем некоторые проблемы, которые очень актуальны сегодня.

На мой взгляд, она очень точно описала (на частном примере англичан) начало той деградации европейцев, которую мы сегодня наблюдаем повсеместно. Дегуманизация личности и полное разочарование в вере, полное отчуждение людей, полнейший пофигизм к семейным ценностям и традициям, раздутый до неба эгоизм и колебания в гендерной самоидентификации - всем этим переполнено современное общество и Мердок психологически очень сильно и точно разработала эту проблематику в далеком 1976 году.

Ну вот, Генри. Жутко обиженный на свою семью, где ему всегда предпочитали старшего брата, он получает одно высшее образование в Англии, сбегает в Америку, получает там второй диплом и живет в университетском городке, лелея свои обиды на семью. Его брат погибает в автокатастрофе и Генри становится наследником большой усадьбы, двух домов поменьше, сада с озером и огромных пустых территорий, на которых можно выстроить новый пригород Лондона. Но Генри не желает владеть всей этой красотой (Мердок мастерски выписывает природу вокруг усадьбы), он втайне от матери затевает продажу всего что имеет, собирается оставить матери лишь маленький дом, выгнать на улицу ее старого бой-френда. Но и деньги интересуют его как то не очень, он собирается раздать их первым попавшим нуждающимся. Нельзя быть таким богатым, когда вокруг столько бедных, - заявляет он матери, когда настает час объяснений. В Англии он чувствует себя чужим, мать свою он избегает, все его помыслы сосредоточенны на том, чтобы побыстрее продать усадьбу и земли и уехать назад в Штаты.

Честно говоря, у меня кровь закипала в жилах, когда я читал об этих подвигах Генри. Вот такие же интеллигентные и многообразованные люди сегодня распродают Европу, оптом и в розницу, прячась за красивую левую фразу они сдают территории, которые собирались не ими. Там, конечно, все не так прямолинейно, помимо линии наследства, личность Генри раскрывается в отношениях с Катоном, со Стефани, которую он собирается увезти с собой в Штаты, с Колеттой, которая любит Генри с самого раннего детства. В итоге, любовь Колетты спасает Генри от самого мрачного будущего, в которое он чуть не загнал сам себя. В последний момент он решает не продавать усадьбу.

Не менее экзотичен и давний  приятель Генри Катон. Он стал священником и обрел веру. Оставил состоятельного отца и жил в миссии, ходил в сутане, преисполненный, так сказать, светом веры. И вдруг разуверился... ) Вот ведь черт побери! Мердок насыщает канву романа диалогами о вере, тот, кого интересуют ее различные аспекты, найдет на этих страницах много интересного.

Образ Катона в романе трагичен, поскольку он движется от духовного просветления к полной опустошенности. Генри же олицетворяет собой легкомысленного и бестолкового британца, который способен раздать все свои деньги, отказаться от родного дома, быть добрым с чужими, но не с родными ему людьми. Мердок немного реабилитирует его в самом финале, где Генри возвращает себе часть наших симпатий в очаровательных диалогах с Колеттой. Если бы не это, Генри так бы и остался в моем представлении черт знает кем...

воскресенье, 5 марта 2017 г.

Zwischen Reval und St-Petersburg

Бернхард фон Уэкскюль учился в 30-х годах 19 века в императорском лицее Царское Село и затем служил некоторое время в Санкт-Петербурге. Его воспоминания также вошли в книгу Zwischen Reval und St-Petersburg.
В частности, он рассказал и о том, как произошел разрыв отношений барона Деллинсгаухена с императором. О, это настоящая поэма... )

 Накануне вербного воскресенья в Санкт-Петербурге выступал известный пианист Тальберг. Баронесса поехала на концерт одна, поскольку сам Деллинсгаузен был занят по службе. После концерта случилась ссора между полицией и людьми Деллингсгаузенов, в частности, юный форейтор, совсем еще мальчишка, 12-13 лет, ударил по руке жандарма, пытавшегося остановить лошадей. Это, конечно, стало настоящим преступлением и на следующий день кучер и форейтор были арестованы. Фрау Деллинсгаузен разнервничалась и упросила мужа постоять за своих людей и написать генерал-адьютанту Кокошкину с тем, чтобы уладить это дело, поскольку виновник всего лишь мальчишка и что людей накажут сами. Дело казалось уже улаженным, но, увы, это было не так.

Оберполицмейстер в своем еженедельном докладе императору представил эту историю в самых зловещих тонах и на пасху произошла следующая драма. Император, который имел привычку после пасхального молебна в церкви целовать людей из своего окружения со словами Христос воскрес, сначала поцеловал членов своей семьи, затем подошла очередь его приближенных. Церковь была переполнена, поскольку посмотреть на этот ритуал, собиралось множество народу. Барон Деллинсгаузен по своему рангу был 3 или 4, кому полагалось получить царский поцелуй. Каково же было всеобщее изумление, когда император, поцеловав барона, вдруг придержал его за локоть и произнес: Есть еще одно дело, с которым нам с вами нужно разобраться, мой генерал... Случай был беспрецедентный, Деллинсгаузен покинул церковь и уехал к себе, сказавшись больным. На следующий день на семейный ужин Деллинсгаузенов прибыл граф Ламсдорф и передал барону следующее: Его Величество император поручил мне высказать вам свою благодарность за вашу службу, он в высшей степени удовлетворен.

Больше Деллинсгаузен и император не встречались и не разговаривали. Барон вскоре подал в отставку и, получив высокий орден, покинул Санкт-Петербург. Перед отъездом он хотел получить аудиенцию у императора, но ему было отказано. Император, якобы, при этом сказал следующее: Я бываю жесток и у Деллинсгаузена взрывной характер, нам лучше не встречаться... Последние годы жизни Деллинсгаузен провел в имении Каттентак (Ааспере).