Интервью с Владимиром Сорокиным — Вестник Европы

За последние десятилетия мы слишком уверовали в силу прогресса, в его поступательное движение, во «всесилие» медицины и лекарств, в нарастающее благополучие настоящего, в то что можно потрогать и купить, в скорость перемещения в пространстве, в тотальную агрессию визуального, подчиняющего себе все остальное, в том числе и слово, в виртуализацию сознания, в бесконечность потребления, претендующую на роль нашей новой Вселенной, размывающую этику и мораль, в высокотехнологичный материализм.

Интервью с Владимиром Сорокиным — Вестник Европы

Шайка идиотов

Смена цивилизаций - это эстафета, где палочка не передается в руки, но падает и будет когда-нибудь и когда-нибудь найдена следующим бегуном.

Михаил Веллер написал критическое исследование социализма с харакерным названием - "Шайка идиотов". Лучше и не скажешь про всех строителей социализма, не правда ли?

Беспощадный разгром социализма, устроенный Веллером на страницах его книги, прекрасен и эпичен, в отдельных местах автор достигает высот настоящего трибуна, увлекающего за собой народные массы.

В эпилоге о обращается к нашей действительности и пишет о пике и крахе нашей цивилизации. Когда социальная система усовершенствована близко к идеалу - ее члены в лице самых молодых и активных неизбежно начинают ее разрушать.

Они не могут угнетать чужую расу - и угнетают собственную. Они не могут разрушить другую страну - и разрушают свою. Им запрещено ненавидеть чужих - ну так они ненавидят своих, начиная с родителей. Им нельзя ставить на второе место все меньшинства - ну так они ставят на второе место большинство, на котором стоит мир. Они не могут создать великую страну - ну так они ее разрушат. И если нельзя убивать врагов -  ну так перейдем на сторону врагов и будем убивать своих.

Небеса сто лет назад

Юлия Марфутова родилась в Москве в 1988 году, изучала немецкий язык и историю в Берлине и защитила докторскую диссертацию в Мюнстере.  Юлия Марфутова живет в Бостоне. В этом году она дебютировала с романом«Небеса сто лет назад» (Der Himmel vor hundert Jahren).

Действие происходит в 1918 году в богом забытой деревне на безымянной реке. Уже прогремела революция, в разгаре гражданская война, но жители деревни еще не в курсе этих исторических перемен. Велика Российская империя, информация распространяется медленно.

Река достаточна широка, так что большинство жителей деревни ни разу не бывали на том берегу. Никто сюда не приезжает. Автор создает некий бесплодный и в то же время очарованный мир. 

Критика отмечает тонкую материальность этого поразительного сильного романа. 

Книга была номинирована на Немецкую книжную премию 2021 года.

Незнакомая дочь

Жаль потраченных на эту книгу денег и времени! … Могу сказать одно,таких дурных книг давно не читала… Скучный, без жизни и развития роман!... Меня разочаровал размер - несерьезные 250 страниц - и сама история мне не понравилась - такие отзывы оставляют российские читательницы романа Элены Ферранте "Незнакомая дочь". Но, слава богу, не все, есть и такие, которым книга понравилась.

Мне она понравилась тоже.

Хотя бы потому, что вызывает много разных мыслей и ассоциаций. 

По сути - это женский роман, главные персонажи женщины, мужчины (их всего трое) возникают на периферии и на короткое время. Главная героиня Леда, 47 лет, лежит на пляже и наблюдает за шумным неаполитанским семейством. И в частности, за молодой мамой, играющей со своей 3-летней дочкой. Тут же ее уносит вихрь воспоминаний и далее история развивается в 2-х планах - реальная жизнь Леды в отпуске, ее отношения с неаполитанской семьей и ее воспоминания о своей жизни и отношениях со своими дочерьми. 

Ферранте мастерски владеет пером, пишет ясно, образно и порой гипнотически. Стиль ее в этой книге напоминает Маргерит Дюрас (Моряк из Гибралтара). 

Основная тема романа вовсе не материнство, как утверждают искушенные читательницы на ресурсе Лабиринт, основная тема - одиночество.

стихи этс

Листаю сборник стихов Катрин Вяли и П.И.Филимонова "Целлюлоза". Содержимое которого трудно назвать стихами и даже белыми стихами. Это тяжеловатые тексты, редко-редко заряженные ритмом, в которых если и проявится удачный образ, то тут же стирается последующими строками.

Лирический персонаж Филимонова любит подчеркнуть свою культурность: скорее Висконти, чем Вендерс… я еще успел поставить Лу Рида…. Испытывал ли жан-поль тошноту… Ашшурбанипал покупает маффин и тд.

Два текста оказались в рифму и читать их, конечно же, веселее. Но и там свои проблемы, весьма загадочные причем. 

Ну вот, к примеру, текст Horazio, в котором "есть белый и пыльный Буэнос-Айрес" и есть автобусы, которые пропадают в "финской сухой пыли". Ясно, что пыль можно найти всюду, если постараться, но у Филимонова даже зеленая дождливая, свежая, чистая Финляндия отмечена знаком пыли. 

Поскольку в заголовок вынесено мужское имя - Горацио - то можно предположить, что этот текст является посвящением некоему аргентинскому приятелю, возможно даже интимному. По крайне мере, в первых 2-х строфах Филимонов отчетливо пишет об Аргентине. Но заканчивает свою аргентинскую историю весьма неожиданно:

Милый, милый, об этом мое письмо
Напишу на бумажке от эскимо.
Вот свернул самолетик и бросил наружу.
Закрутился, упал на газон. В дерьмо.

Увы, в далекой Аргентине загадочный милый-милый Горацио напрасно ждет письмо от поэта Филимонова, оно не придет.

Такие вот страсти…

Катрин Панколь

Катрин Панколь, Звезда в оранжевом комбинезоне

Странная книга, неубедительная. Персонажи словно картонные, скорее иллюстративного плана. Рэй Валенти, главная фигура, средоточие зла, подлый, лживый, превративший жизнь своей тихони-жены в ад, больше похож на картинного злодея из мрачного комикса, чем на реального романого персонажа. Ощущение, что Панколь поддалась всемирному женскому тренду, по которому мужчину нужно ниспровергать, бичевать, изображать в черном свете и персонаж Рэя Валенти очень похож на упражнение по этой теме. Негласный закон нашего времени - если женщина пишет книгу, то мужчины в ней выглядят в крайне несимпатично и, как минимум, один из них должен быть монстром.

Любопытно, что в романе нет цветных персонажей и это при том, что современная Франция просто непредставима без своего цветного населения, которое уже присутствуют везде и всюду и его влияние постоянно возрастает. Есть некий Хусим, пару раз мелькнувший за самом заднем плане, но кроме имени он никак не определен.

Такое избегание современных реалий похоже на искусственное замыкание только на определенных компонентах действительности. Очень может быть, что автор сознательно отворачивается от пестрой мультикультурной Франции.