четверг, 8 октября 2020 г.

конец еврокопирайта

Недавно в дублинской аптеке Свини, там где Блум покупал  свое лимонное мыло, прошел небольшой раут, предусматривающий, среди прочего, чтение «Мертвецов», последней новеллы из сборника «Дублинцы». Обычно подобные события привлекали в лучшем случае горстку пенсионеров, которые с трудом вспоминали, зачем они сюда пришли. На этот раз все было иначе, много народу, телевизионщики, продолжение праздника в баре отеля Монклэр…  дело в том, что с 1 января этого года «творчество Джойса стало принадлежать народу».

До недавнего времени творческим наследием Джеймса Джойса распоряжался его внук Стивен Джойс. В литературных кругах он прослыл настоящим зверем, с которым невозможно договориться. С середины 80-х он отметал напрочь все инициативы, связанные с великим ирландцем и его творчеством. От препятствовал проектам выставок, требовал деньги с университетских ученых, уничтожал переписку, которую с ним вели ученые и литераторы.

Но вот она пришла, ирландская весна. И добрый ресурс UbuWeb, занимающийся поэзией и искусством, выдал 31 декабря следующий твитт: «Fuck you Stephen Joyce. Le copyright européen sur l’œuvre de James Joyce expire à minuit.», что понятное дело, означает конец европейского копирайта на творчество Джеймса Джойса… 

Страшные сады

Странные ощущения не покидали меня, пока я читал "Страшные сады" Мишеля Кента.

Скажу сразу, современные авторы-французы меня оставляют равнодушным, за исключением Уэльбека, преданным фанатом которого я являюсь. Ну Бегбедер порой насмешит слегка... А так, я предпочитаю Стендаля и Мопассана, Верна и Дюма, Саган и Сартра. Но современные авторы не вдохновляют. Возможно, конечно, я слишком мало их читал, возможно...

Вот и три короткие повести Мишеля Кента меня сильно разочаровали. Нет, там вроде есть все, ловкость письма, интрига, неожиданные повороты, позитивный пафос... И благородная тема Второй Мировой то и дело вплетается в современность.

Но... просто руки опускаются... настолько все ловко как-то выписано, что конструкция в целом не трогает, а в частностях даже злит.